Такие не плачут. Такие не просят.
Таких ненавидят. Таких превозносят.
Такие боль прячут глубже под кожу,
Её не увидишь, им имя дороже.
Такие уходят всегда по- английски.
Таких не удержишь, когда они близко.
Такие свободны. Они одиноки.
Такие с улыбкой, пусть раны глубоки.
Поглубже педаль и ветер по венам.
Они не вернутся. Им не бывает замены.

После каждой второй бутылки, опять хмелея, она звонит ему и верит, что он придет. Только он дорожит тем, что уже имеет, а она запивает прошлое и ревет.

Заколю свои волосы крепче, джинсы на молнии стали туже. Кто там кричал мне, что время лечит? Оно просто тромбует все чувства глубже.

Тебя встречает по утрам чашка чая,
Пыльный город, проспект печальный,
Тебя вопросы мучают и боль терзает ночами,
Ты говоришь друзьям: «Да ладно, все, нормально».

Тебя бессонница встречает с луной на пару,
И так нездорово, что времени больше стало,
На музыку и посиделки вконтакте до талого,
На рассуждения о любви, которой не стало.

Читаешь романы, разные, с хэппи эндом,
Который вот уже три века как стал трендом,
Но понимая, что в жизни все иначе,
По вечерам плачешь, он не твой мальчик.

Тебя целует по утрам в висок только мама,
И рукам сильным не нужно сдаваться, их нет,
А по ночам тебе снится как его пальцы,
Танцуют сальсу на плечах твоих, но все это бред.

Я умею звонить тебе по три дня, на четвертый отчаяться и напиться, словно радость это не про меня, а про меня — зажигалка и застрелиться.

Не видеть снов, не писать писем, возвести все это в разряд истин, ложиться спать, лишь пробьет полночь, и вздрагивать от вопроса: «Помнишь?»